Тамара Курдюмова - Литература. 9 класс. Часть 1

Надежды нет. Проходит зима. Долгие месяцы добровольного одиночества ничего не меняют в чувствах Онегина.

Дни мчались; в воздухе нагретомУж разрешалася зима;И он не сделался поэтом,Не умер, не сошёл с ума.<…>

Прочитайте отповедь, которую он услышал от Татьяны в финале этого повествования.

<…Я вас люблю (к чему лукавить?),Но я другому отдана;И буду век ему верна.

Она ушла. <…>

Жизнь продолжается. У романа – открытый финал. Внимательно перечитаем строфу XLVIII:

Она ушла. Стоит Евгений,Как будто громом поражён.В какую бурю ощущенийТеперь он сердцем погружён!Но шпор внезапный звон раздался,И муж Татьянин показался,И здесь героя моего,В минуту, злую для него,Читатель, мы теперь оставим,Надолго… Навсегда. <…>

У романа Евгения и Татьяны нет конца. И открытый финал с точки зрения его восторженного читателя В. В. Набокова – доказательство мастерства Пушкина.

1. Что узнали и чего не узнали мы о судьбах главных героев романа?

2. Какой урок преподнесла Онегину Татьяна?

Как вы объясните привлекательность открытого финала для Набокова? Прав ли он, утверждая, что именно такова жизнь, которая чаще всего предлагает нам открытые финалы. Попробуйте решить для себя этот вопрос.

1. Пейзаж в романе «Евгений Онегин» занимает важное место и обладает важным свойством – психологизмом. Рассмотрите одно из пейзажных описаний в памятных вам строках и попытайтесь доказать, что они обладают этим свойством.

2. Проследите за метафорами, эпитетами и сравнениями, воспроизводящими мир природы в романе. Подтверждают ли ваши наблюдения вывод о психологизме изображения картин природы в романе?

1. Попробуйте вкратце передать сюжет романа, используя в своём рассказе стихотворные вставки. Не забудьте, что в романе – открытый финал, поэтому в нём нет развязки.

2. Создайте словесный портрет Онегина: «Онегин как герой своей эпохи».

3. Критик В. Г. Белинский называет Онегина «страдающим эгоистом» и «эгоистом поневоле». Как вы понимаете эту оценку героя романа?

4. Для Пушкина Татьяна – идеал русской женщины. Что в её облике и характере особенно высоко ценит автор? Какие её качества привлекательны и для нас, людей конца XXI века? Решите, почему не она обозначена в названии романа.

5. «„Онегин“, – утверждал Белинский, – есть самое задушевное произведение Пушкина, самое любимое дитя его фантазии…» Если вы согласны с этим суждением, попробуйте доказать его верность.

6. Докажите, что роман «Евгений Онегин» – «энциклопедия русской жизни» своей эпохи.

7. Подготовьте сообщение о труде В. В. Набокова «Комментарий к роману А. С. Пушкина „Евгений Онегин“».

Моцарт и Сальери

Болдинской осенью 1830 года Пушкин создал свои «маленькие трагедии»: «Скупой рыцарь», «Моцарт и Сальери», «Пир во время чумы», «Каменный гость».

Замысел «Моцарта и Сальери» родился ранее. На оборотной стороне листка с автографом «Стихов, сочинённых ночью во время бессонницы», есть запись: «Зависть».

В книге «Болдинская осень» (М., 1974) читаем: «Конечно, не „Зависть“. Конечно, „Моцарт и Сальери“. Трагедия не исчерпывается опытом драматического изучения одной страсти, как не исчерпывается рассказом об отравлении композитора Моцарта композитором Сальери».

Печатая трагедию, Пушкин сам указал время её создания – «26 октября 1830 года». Тогда всего год прошёл со дня смерти Сальери.

Справка. Моцарт Вольфганг Амадей (1756–1791) – австрийский композитор. Им создано много музыкальных произведений различных жанров: 20 опер, 50 симфоний, «Реквием» и другие произведения. Сальери Антонио (1750–1825) – итальянский композитор. С 1766 года жил в Вене. Автор многих опер. Учитель Л. Бетховена, Э. Шуберта, Ф. Листа.

Напомним одно из свидетельств той поры: «Сальери опять плохо, – записал в „Разговорной тетради“ Бетховена его секретарь. – Он в полном расстройстве и фантазирует, что виновен в смерти Моцарта, которого отравил. Это правда, потому что он хочет признаться в этом на исповеди». Вот уже полтора столетия не прекращаются споры об этом преступлении. Пушкин, работая над произведением, не ссылался на источники.

Комната

Сальери

Все говорят: нет правды на земле.Но правды нет – и выше. Для меняТак это ясно, как простая гамма.Родился я с любовию к искусству;Ребёнком будучи, когда высокоЗвучал орган в старинной церкви вашей,Я слушал и заслушивался – слёзыНевольные и сладкие текли.Отверг я рано праздные забавы;Науки, чуждые музыке, былиПостылы мне; упрямо и надменноОт них отрёкся я и предалсяОдной музыке. Труден первый шагИ скучен первый путь. ПреодолелЯ ранние невзгоды. РемеслоПоставил я подножием искусствуЯ сделался ремесленник: перстамПридал послушную, сухую беглость,И верность уху. Звуки умертвив,Музыку я разъял, как труп. ПоверилЯ алгеброй гармонию. ТогдаУже дерзнул, в науке искушённый,Предаться неге творческой мечты.Я стал творить, но в тишине, но в тайне,Не смея помышлять уже о славе,Нередко, просидев в безмолвной кельеДва, три дня, позабыв и сон и пищу,Вкусив восторг и слёзы вдохновенья,Я жёг мой труд и холодно смотрел,Как мысль моя, и звуки, мной рождены,Пылая, с лёгким дымом исчезали.Что говорю? Когда великий ГлюкЯвился и открыл нам новы тайны,(Глубокие, пленительные тайны),Не бросил ли я всё, что прежде знал,Что так любил, чему так жарко верил,И не пошёл ли бодро вслед за нимБезропотно, как тот, кто заблуждался,И встречным послан в сторону иную?Усильным, напряжённым постоянствомЯ наконец в искусстве безграничномДостигнул степени высокой. СлаваМне улыбнулась; я в сердцах людейНашёл созвучия своим созданьям.Я счастлив был: я наслаждался мирноСвоим трудом, успехом, славой; такжеТрудами и успехами друзей,Товарищей моих в искусстве дивном.Нет! Никогда я зависти не знал,О, никогда! – ниже, когда ПиччиниПленить умел слух диких парижан,Ниже, когда в первый разЯ Ифигении[32] начальньи звуки.Кто скажет, чтоб Сальери гордый былКогда-нибудь завистником презренным,Змеёй, людьми растоптанною, вживеПесок и пыль грызущую бессильно?Никто!.. А ныне – сам скажу – я нынеЗавистник. Я завидую; глубоко,Мучительно завидую. – О небо!Где ж правота, когда священный дар,Когда бессмертный гений – не в наградуЛюбви горящей, самоотверженья,Трудов, усердия, молений послан —А озаряет голову безумца,Гуляки праздного?..О Моцарт, Моцарт!

Входит Моцарт

Моцарт

Ага! Увидел ты! А мне хотелосьТебя нежданной шуткой угостить.

Сальери

Ты здесь! – давно ль?

Моцарт

Сейчас. Я шёл к тебе,Нёс кое-что тебе я показать:Но, проходя перед трактиром, вдругУслышал скрипку… Нет, мой друг Сальери!Смешнее отроду ты ничегоНе слыхивал… Слепой скрипач в трактиреРазыгрывал voi che sapete[33]Чудо!Не вытерпел, привёл я скрипача,Чтоб угостить тебя его искусством.Войди!

(Входит слепой старик со скрипкой.)

Из Моцарта нам что-нибудь!

Старик играет арию Дон Жуана.

Моцарт хохочет

Сальери

И ты смеяться можешь?

Моцарт

Ах, Сальери!Ужель и сам ты не смеешься?

Сальери

Нет!Мне не смешно, когда маляр негодныйМне пачкает Мадонну Рафаэля,Мне не смешно, когда фигляр презренныйПародией бесчестит Алигьери.Пошёл, старик.

Моцарт

Постой же: вот тебеПей за моё здоровье.

Старик уходит.

Ты, Сальери,Не в духе нынче, Я приду к тебеВ другое время.

Сальери

Что ты мне принёс?

Моцарт

Нет – так: безделицу. Намедни ночьюБессонница моя меня томила,И в голову пришли мне две-три мысли.Сегодня их я набросал. ХотелосьТвоё мне слышать мненье; но теперьТебе не до меня.

Сальери

Ах, Моцарт, Моцарт!Когда же мне не до тебя? Садись;Я слушаю.

Моцарт